shavu в На праздник резали барановСегодня – день св. Анастасии («Настосья», как называли его в просторечии). С давних пор этот любимый когда-то в народе осенний праздник отмечали и в наших краях. По особенностям его празднования можно сделать вывод, что традиция продолжалась еще с дохристианских времен.
«Это был женский праздник – ведь св. Анастасия считалась покровительницей овец, а именно хозяйкам приходилось о них заботиться, – отмечает директор Центра коренных народов Ленинградской области Ольга Конькова. – К этому дню варили домашнее пиво, в домах резали специально выращенную к этому дню овцу. Для бедных овец пекли особое печенье с изображением креста...»
Сегодня возмущение некоторых представителей просвещенной петербургской публики вызывает ритуальный забой баранов на мусульманский праздник Курбан-байрам. Причем не только на улицах – что, конечно, достойно всякого осуждения, но и в специально отведенных для этого местах. Но мало кто знает, что не только в XVIII, но и в XX веке забой скота не вызывал такого возмущения не только у крестьян, но и у дворян, помещиков и даже у кисейных барышень. Ведь это был действительно всенародный праздник. Баранов резали перед долгой зимой в пригородах Петербурга – Петрограда – Ленинграда до 1930-х годов: в Парголове, Лигове, Коломягах, Автове, Мурине, Купчине, Лахте, Пулкове – везде, где жили ингерманландские финны, ижоры и водь.
В отличие от степных народов, где самое лакомое блюдо из головы преподносится старейшине, самому уважаемому мужчине в роду, в Ингерманландии головы баранов вешали на изгороди, чтобы жертвенная кровь стекала на землю, преподнося ей плодородие и благоденствие. А у води и ижоры было принято полить жертвенной кровью стены дома.
«Но если уж кто на Сойкинском полуострове или на нижней Луге мечтал о хорошем овечьем приплоде или о самой густой в деревне овечьей шерсти, те ехали в водскую деревню Пихлаала (Пиллово) или ижорскую деревню Пярспяя (Липово), – читаем дальше в книге Ольги Коньковой. – Там они несли к деревенской часовне св. Анастасии шерсть, овечьи головы и ножки и клали их на землю. В праздник «Настосья» в часовню приезжал служить службу русский православный священник, он и благословлял овечью шерсть – только тогда с овцами все могло быть хорошо. Затем часть приношений забирал священник, а большую часть отдавали нищим. «Что отдашь нищему – то отдашь покойнику», – говорили ижорские старики. После службы устраивали складчину. В Пярспяя (Липово) на Кургальском полуострове «Настосья» была общедеревенским праздником, и справляли его, как положено, – четыре дня».
Увы, после того как в 1930-х годах крестьян лишили сначала баранов, а затем и родной земли, ингерманландцы перестали праздновать и день св. Анастасии. В 1960-х годах только в дальних деревнях Кингисеппского района резали последних баранов, и до сих пор праздник не возродился.
Константин САКСА, "Санкт-Петербургские ведомости"
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10282236@SV_Articles
«Это был женский праздник – ведь св. Анастасия считалась покровительницей овец, а именно хозяйкам приходилось о них заботиться, – отмечает директор Центра коренных народов Ленинградской области Ольга Конькова. – К этому дню варили домашнее пиво, в домах резали специально выращенную к этому дню овцу. Для бедных овец пекли особое печенье с изображением креста...»
Сегодня возмущение некоторых представителей просвещенной петербургской публики вызывает ритуальный забой баранов на мусульманский праздник Курбан-байрам. Причем не только на улицах – что, конечно, достойно всякого осуждения, но и в специально отведенных для этого местах. Но мало кто знает, что не только в XVIII, но и в XX веке забой скота не вызывал такого возмущения не только у крестьян, но и у дворян, помещиков и даже у кисейных барышень. Ведь это был действительно всенародный праздник. Баранов резали перед долгой зимой в пригородах Петербурга – Петрограда – Ленинграда до 1930-х годов: в Парголове, Лигове, Коломягах, Автове, Мурине, Купчине, Лахте, Пулкове – везде, где жили ингерманландские финны, ижоры и водь.
В отличие от степных народов, где самое лакомое блюдо из головы преподносится старейшине, самому уважаемому мужчине в роду, в Ингерманландии головы баранов вешали на изгороди, чтобы жертвенная кровь стекала на землю, преподнося ей плодородие и благоденствие. А у води и ижоры было принято полить жертвенной кровью стены дома.
«Но если уж кто на Сойкинском полуострове или на нижней Луге мечтал о хорошем овечьем приплоде или о самой густой в деревне овечьей шерсти, те ехали в водскую деревню Пихлаала (Пиллово) или ижорскую деревню Пярспяя (Липово), – читаем дальше в книге Ольги Коньковой. – Там они несли к деревенской часовне св. Анастасии шерсть, овечьи головы и ножки и клали их на землю. В праздник «Настосья» в часовню приезжал служить службу русский православный священник, он и благословлял овечью шерсть – только тогда с овцами все могло быть хорошо. Затем часть приношений забирал священник, а большую часть отдавали нищим. «Что отдашь нищему – то отдашь покойнику», – говорили ижорские старики. После службы устраивали складчину. В Пярспяя (Липово) на Кургальском полуострове «Настосья» была общедеревенским праздником, и справляли его, как положено, – четыре дня».
Увы, после того как в 1930-х годах крестьян лишили сначала баранов, а затем и родной земли, ингерманландцы перестали праздновать и день св. Анастасии. В 1960-х годах только в дальних деревнях Кингисеппского района резали последних баранов, и до сих пор праздник не возродился.
Константин САКСА, "Санкт-Петербургские ведомости"
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10282236@SV_Articles
Community Info