После смерти ПетраI,- Меньшиков попал в опалу и в сентябре 1727 года был лишен чинов, всего состояния и сослан в Сибирь. Принадлежавшие Меньшикову вотчины перешли в казну, а крестьяне стали называться казенными, т.е. государственными. Однако, вскоре многие вотчины царицей Елизаветой Петровной были снова пожалованы разным приближенным ко двору вельможам и фаворитам царицы. Крестьяне Иттовской вотчины оставались государственными в продолжение 70 лет. Такое положение дало им многие преимущества перед барщинными крестьянами; они были сравнительно свободны в своей деятельности, организации землепользования, промыслов,охоты, рыбной ловли, торговли. Материальное положение их в этот период значительно улучшилось. Находясь на оброке, они платили в казну с души по 4 рубля, да по 1 рублю фуражных и по 25 копеек почтовых денег.
ПавелI в 1797 году подарил 21 селение с тремя тысячами душ крестьян Иттовской вотчины, вместе с поместьем Иттово,- своему любимцу князю А.Б.Куракину, который удвоил оброк до 8 рублей с души в год, оставив при этом старые порядки. Однако, года через четыре, Куракин продал эту вотчину отставному майору из прибалтийских немцев барону Унгерн-Штернбергу, который самолично водворился в Иттовской мызе, стал обстраивать ее, накладывая на крестьян разнообразные повинности. Потребовал с них "беспримерный оброк", как жаловались крестьяне в своем прошении, а именно: сверх казенных податей, фуражных и почтовых сборов, барон стал взимать деньги по 30 рублей с души, да кроме того, натурой: соломой, овсом, баранами до 7 руб.47коп. по крестьянской оценке. Кроме того, барон потребовал, чтобы каждые 30 жителей построили и оснастили для него по одному судну-барке. Было построено 42 судна, но барон присвоил еще 20 других судов, построенных крестьянами для себя.
По многочисленным рассказам старожилов, ижоры Нижнего Прилужья отличались большим мастерством в строительстве таких судов-барок. В них они издавна доставляли в Санкт-Петербург песок, дрова, булыжник для городских мостовых, зарабатывая этим тяжелым промыслом деньги на подати и оброк. Строили они эти суда иногда довольно больших размеров. Строили коллективно - на паях, на 5-10 хозяйств. Это нелегкое ремесло здешних крестьян барон Унгерн решил обратить в свою пользу: он заставлял на этих судах транспортировать свои грузы в разные места, к тому же "на коште мирской",- как писали крестьяне, т.е. за счет самих же крестьян.
Пользуясь неограниченной властью, беспредельно алчный барон Унгерн не довольствовался наложением непосильных податей и использования промыслов для собственного обогащения; он отобрал у крестьян разделанные ими лучшие покосы, ограничил выпасы для скота и участки для рыбной ловли на Луге, изъял запасы хлеба. Все это подорвало материальное состояние Иттовских крестьян, у которых образовались теперь недоимки, за которые барон забирал у них коров, свиней и другой скот. Грозил "нещадным наказанием", позволял себе свободно располагать "крещеной собственностью",- "распродарил 14 мальчиков и 4-х девушек разным господам". Крестьяне жаловались, что многие из них остались "без дневного пропитания", другие не имели "ни скота, ни лошадей". Доведенные до отчаяния, многие бежали "не известно куда". Оставшихся заставляли платить и работать за беглых.
Крестьяне не могли безропотно относиться к такому крепостному нажиму со стороны барона Унгерна. Считая себя, как и прежде - казенными, они обращались в разные инстанции, но безрезультатно. Тогда крестьяне подали прошение от всего общества самому Александру I. Было назначено расследование, которое проводилось уездным исправником. Все жалобы крестьян признаны неосновательными. Тогда крестьяне бросили господские работы, отказались повиноваться барону и даже перешли к более активным методам протеста, разбив 12 барок, стоимостью свыше тысячи рублей каждая.
В вотчину была введена рота солдат, а крестьян заставили кормить их. Начались новые преследования и побеги. В имение ввели еще четыре воинские роты. 1802 год был неурожайный и постой такой большой команды привел к тому,что - "последнего не стало хлеба". Принуждая крестьян помириться с помещиком, солдаты усиленно ловили укрывшихся крестьян, которые перебегали из селения в селение, спасаясь от побоев и притеснений.
Побывавший в вотчине губернатор велел крестьянам собраться в дер. Куземкино, но и там "ничего от него губернатора решительно о спасении нашем не получили, кроме держания нас от вечера до вечера, кроме ругания и оплеух то тому то другому по щекам и кроме принуждения нас, чтобы мы шли на мызу работать и прочее".
Вожаки крестьянского сопротивления были преданы суду, по приговору которого:- одиннадцать "бунтовщиков" были наказаны кнутом, двадцать три - плетьми и четыре человека - палками.
Укрываясь по лесам и болотам, изголодавшиеся, истощенные крестьяне подорвали свое здоровье и среди них начались эпидемии. Только в течение января-июля 1802 года умерло более двухсот человек. Напуганный большой убылью людей, Унгерн вынужден был пойти на некоторые уступки. Но это не могло примирить крестьян с помещиком. Они заявили, что:- "не отстанут от намерений быть казенными",- выразив при этом желание пойти к царю в числе 500 человек, чтобы изложить ему свои жалобы. Губернатор доложил об этом министру внутренних дел Кочубею, сам лично отправился в Иттово, но его старания уговорить крестьян помириться с помещиком успеха не имели и 21 августа 1803 года крестьянам объявили Повеление царя, что виновные в неповиновении будут сосланы в Сибирь. Крестьяне усомнились, что повеление исходит от царя и постановили идти к царю, чтобы подать прсьбу о приеме их в казенное ведомство.
Узнав об этом, царь разразился грозным повелением в виде именного указа от 30 октября 1803 года, посланным губернатору. В нем он предписывал:-"В страх другим и в наказание ослушников повелеваю Вам, отправляясь на место и избрав из деревни сих несколько семейств из тех, кои наиболее оказали неповиновение и были к тому начальным поводом, сослать в Сибирь на поселение, а дабы в пути не разбежались, Вы предъявлением сего моего повеления потребуете воинскую команду, которая, сдавая их с места до места, должна провожать их таким образом до Казани, а Казанскому губернатору дано будет повеление отправить далее за присмотром".
Прибывшим в вотчину губернатором, по указанию Унгерна, было отобрано из разных селений Нижнего Прилужья и отправлено а ссылку в Ишимский уезд Тобольской губернии 26 семей, из них 77 душ мужского пола и 73 души женского пола, половину составляли дети до 15 лет, из которых не мало погибло в столь далеком и трудном пути. В тоже время АлександрI распорядился:-"Во уважение расстроенного состояния их помещика",- за каждую сосланную душу выдать барону из казны по 100 рублей, освободив его от всех податей и повинностей за сосланных крестьян.
Community Info