Как же я люблю фильм Земекиса "Назад в будущее". Там всё можно исправить. Одно движение в прошлом - и в будущем всё ОК. Это Америка.
У нас, похоже, не исправить ничего. Читаю в статье статье "Вечернего Петербурга" от 18 августа сего года:
"В XIX столетии большая часть крепости незадачливого императора была разобрана.." "Незадачливого императора"? Незадачливый, потому что убили?
Или потому что не задался как нормальный император. То есть Пётр I, конечно, задачливый. А вот Пётр Ш, понятно, нет.. И это написано в 2010 году, когда уже столько всего по Петру Ш можно почитать. Стереотип великая вещь. Здесь, наверное, необратимая.
Пётр Ш на гравюре Иоганна Штенглина и «Портрет Екатерины II верхом» В. Эриксена
Вот если бы тогда, в день Святых Петра и Павла, 28 июня 1762 года, он послушал Миниха и отправился в Нарву.
Или, когда ему крикнули со стен Кронштадта: "Отходите, а не то станем стрелять!", он переломил бы ситуацию, как без сомнений сделали бы его деды Карл и Петр.
И ответил бы трясущимся от страха изменникам: "Стреляйте в своего императора!"
Ведь никто бы не выстрелил.
И как бы всё сложилось дальше! Ведь возможно мы были бы сейчас в совершенно другом пространстве - в нормальном, европейском городе, где никто ничего не крушил и не сносил, где чтили бы память своих потрясающих и неистреблённых рукой государства граждан, где даже в страшном сне не могла бы присниться Валентина Ивановна, а на площади недалеко от нашего дома стоял бы не товарищ Киров с протянутой рукой, а например, король Густав-Адольф или Понтус Делагарди, или Вадим Храбрый.
Но он не мог. Рядом были дамы, любимая женщина, верные люди. Он не мог рисковать их жизнью.
Ещё летом в Ропше, в завалах битого кроваво-красного кирпича, в том отчаянно-тревожном парке, в руинах, я почувствовала его совершенно страшное одиночество. Он всегда был один. И даже возлюбленная Лиза Воронцова не могла изменить этого.
В милом своём Ораниенбауме, на расстоянии короткой конной прогулки от Петерштадта, прямо на краю высокого берега древнего моря - на обрыве Ижорского плато, напротив Кронштадта, до которого, кажется отсюда можно добраться вплавь, он строит для неё этот маленький дворец - Sans-Ennui (беспечальный, нескучный).
17 апреля 1762 года учитель и личный библиотекарь Петра Якоб Штелин записывает: "Охота за оленем и обед в Sans-Ennui, на даче графини Воронцовой, в пяти верстах от Ораниенбаума"..
Как хорошо, что есть интернет. Узнав из книги Александра Мыльникова про Санс-Эннуи, мы тут же нашли его адрес, местоположение, фотографии, узнали, что там до конца 2009 года был Военно-Морской госпиталь.
В общем, после экскурсии с чудесной Ниной Михайловной по Петерштадту (об этом у Эда), мы отправились на поиски заветного места Петра Ш - Санс-Эннуи.
По пути сняли остатки старинных изб архитектора Стасова, доведённых уже до летального исхода (две полностью разрушены, а на их месте странного вида коттеджики из ДСП).
И вот, сам Sans-Ennui.
Огромный старый парк, двухэтажный дворец - пока в хорошем состоянии, но двери уже выбиты, вокруг разные хозпостройки 18-19 века. Место совершенно поразительное. Конечно, при Петре Ш дворец был другим, потом, при следующем хозяине - адмирале Грейге он был перестроен и сильно изменился. Сэмюэль Грейг - тот самый шотландец, который перевозил на своём корабле несчастную княжну Тараканову (обманутую гладколицым красавцем Алексеем Орловым - одним из убийц Петра Ш) из райского Ливорно в холодный Санкт-Петербург в 1775 году.
Спустя четыре года двоюродный брат жены Грейга - капитан Джеймс Кук будет скушан кровожадными гавайцами на обед.
Адмирал Сэмюэль Грейг, его жена Сарра Грейг (владельцы Санс Эннуи после Петра Ш) и Джеймс Кук
Но осталась смотровая площадка перед дворцом, остались 300-летние дубы, остался морской воздух, горизонт с кораблями и Кронштадтом и тихая печаль. Печальный Беспечальный дворец.
Военно-Морской госпиталь помог дворцу сохраниться в таком состоянии и добавил что-то своё. Скамейки с барельефами-чайками, заброшенные больничные корпуса, где среди сломанных носилок, каталок и тёмных бутылей с неясными веществами (прямо, как в "Сталкере"), вдруг обнаружилось старенькое пианино. Поломанное, но несколько нот удалось взять - как жалобно они звучали в этой пустоте.
Не знаю, почему выселили госпиталь. Возможно это как-то связано с будущим нефтеналивным портом, из-за которого выжгли старинные дубы на берегу станции Кронштадтская колония. Место, конечно, лакомый кусочек. Единственная надежда, что дворец является памятником как Ропшинский, и снос невозможен. В общем, можно снова туда съездить, пока его не обнесли убийственным синим забором.
Старый дуб - дерево королей
Бывшие конюшни
Пианино в конюшне
Море и Кронштадт со смотровой площадки
В октябре 1762 года, через 3 месяца после смерти Петра Ш, в Вене состоялась премьера оперы Глюка "Орфей и Эвридика". Глюк к тому времени был уже известным в Европе композитором, его произведения играли на всех больших сценах, наверное, и в Петербурге тоже. И возможно, Пётр сам играл что-то глюковское на скрипке, но вот эту музыку он слушал уже на небесах:
(видеоряд немного сумбурный, конечно, лучше бы был только 18 век, но хоть так)
А про Ропшу было ВОТ ЗДЕСЬ
Community Info