Ропшинский дворец. Июль 2010
Император Петр Ш. 1761-1762. Гравюра И.К.Тейхера.
Убийство Петра Ш (гравюра).
"Император Пётр III Фёдорович..плохо образованный и воспитанный, умственно ограниченный, рано показал дурные наклонности - пристрастие к картам, попойкам.."
(Учебник для общеобразовательных учреждений, Москва "Просвещение", 2009).
Да-да, "Просвещение", 2009!
Граждане дорогие, ну нельзя же так, уже давно Василий Осипович Ключевский вертится в гробике и колотит себя костлявой дланью в опустевший череп, наблюдая с того света памятник федерального значения (!), охраняемый государством, чудный Ропшинский дворец, подаренный Елизаветой Петровной Петру Ш.
Но, что написано как говорится пером, того уже ни топором, ни перочинным ножиком не выцарапать, и, видимо, навсегда вбито в школьных учебниках: "наследник престола - самое неприятное из всего неприятного, что оставила после себя императрица Елизавета"..
Да, так вот этот "самый неприятный" и "умственно-ограниченный" голштинец два с половиной века назад с бешеной энергией принялся за создание европейского законоправного государства, свободного от произвола и коррупции, с прогрессивной системой образования, дисциплинированной армией и принципом Фридриха II: "монарх - слуга государства".
С семи часов утра Карл Петер Ульрих, император Пётр III Фёдорович, был уже на работе. Неутомимой кипучей деятельностью он напоминал своих дедов - Петра и Карла.
За полгода царствования - множество манифестов и указов, главные, конечно:
- Роспуск Тайной канцелярии
- Манифест о вольности дворянства (благодарные дворяне даже хотели поставить ему золотой памятник)
- Петербургский мир, а потом планы освободить Голштинию из-под Дании, вернуть Шлезвиг, создать ещё один выход к морю.
- Секуляризация и передача церковных земель крестьянам
- Создание Госбанка
- Свобода внешней торговли
- Охрана лесов
- Прекращение преследования старообрядцев и ещё куча всего..
Но он был чужой для них и они для него, - люди, обычаи, язык, эта русская баня, жирная кухня, буйное застолье..
Одиночество.
Ему было хорошо лишь в компании доброй маленькой хромоножки, которой он читал наверное Иоганна Гюнтера: "Eröffne mir das Feld der Lüste" или просто играл на скрипке.
Елизавета Воронцова, скрипка, библиотека отца, выписанная из Киля, коллекция живописи: Тинторетто, Рембрандт, Ватто, Веронезе, а ещё - любимая собака, чтение Евангелия, и море в окнах.
Море было в прекрасном Ораниенбауме. И его совсем не было в Ропше.
Ропша, Ропша - что за слово такое тревожное. Почему она никогда ему не нравилась. "Rope" - c английского - верёвка?..
Поскольку Эд плотно застрял на даче со стройкой бани (так ненавистной Петру Ш), а мне очень нужно было в эту самую Ропшу, я отправилась туда в гордом одиночестве.
Солнце уже валилось в залив, когда моя раскалённая от жары карета повернула на Ропшинское шоссе.
У огромного, дремучего как лес Фангорн, парка я её бросила и бегом по тёмной прохладной дорожке мимо каких-то руин, погребов, обломков фонтана - ко дворцу, от которого уже совсем ничего не осталось.
Часть фасадной стены, колонны с полуобрушенными коринфскими завитками, кусочки парадной лестницы.. Но красота и печаль дивная.
Близился закат. Я залезла в развалины дворца, представляя себя немного Петром в тот его последний вечер 6-го июля 1762 года.
"..они заперли меня в комнате, было жарко и душно, как перед грозой, я смотрел в окно - на сад, думал о Киле.
Забрать Eliz, уехать, нет, всё, уже поздно..
Шаги, пьяные голоса, они идут сюда. Только не показать вида, что страшно.. ..Mein Gott! Deine Wille geschehe (да будет воля Твоя).."
Здесь, о ужас, я услышала вполне реальный русский мат и увидела приближающихся к дворцу троих бодрых чуваков с банками пива.
Я уже вжилась в образ Петра, и сразу поняла, что вот они, те самые.
Скорее, спрятаться от греха подальше, пускай пройдут ребята, забежала в какой-то тёмный коридор, стою - не дышу.
А, чёрт, идут прямо сюда..
Ладно, как ни в чём не бывало, выпрыгиваю к ним навстречу..
"Ой, девушка!.. Пива не хотите?"
Нет, спасибо, помним тот стаканчик отравленного бургундского, каким такой же ухмыляющийся, пьяный Алексей Орлов угощал императора перед удушением..
"Девушка, а тут подземный ход есть!.. пойдём, посмотрим.."
Пауза.
Ужас полный. Ни души за версту - дикий парк, дикая Ропша, и "никто не узнает, где могилка моя"... Вспомнились узники Ромодановского - здесь, в подземельях, мучали и убивали несчастных жертв преображенского Приказа.
Но гостеприимный хозяин - Карл Петер Ульрих Фёдорович Третий позаботился обо мне, -
весело и громко в кармане зазвонил мобильник.
"Эд, Эд! Я во дворце. Идите прямо по дорожке, я сейчас выйду к вам навстречу! Тут ребята предлагают подземный ход посмотреть.." (Разумеется, Эд звонил с дачи, километров за 50 от Ропши)
Непринуждённо болтая, я выбралась из руин, оставив парней наедине с призраками ромодановских арестантов, спустилась в парк, и под руку с императором дошла до своей кареты.
По пути он показал мне старинные королевские дубы, пруд и великолепный луг душистого Anthriscus sylvestris - лесного дягиля.
И пригласил в свой Ораниенбаумский дворец.. "Auf Wiedersehen und Alles gutte, Meine Freunde!" Кажется, он зафрендил меня :)))
А Эд устроил по телефону головомойку, но что поделать - всем известно, что краеведение требует жертв.
Хочется ещё туда съездить, но только вместе с вами, дорогие френды :)
Вот тут видны остатки карниза
Сборище дверей
Видимо, парадный зал
Везде под ногами битый кирпич цвета Михайловского замка
Всё объясняющая надпись на окне
ПС.
Стихотворение Александра Городницкого:
ПЁТР ТРЕТИЙ
Community Info